ПЕПЕЛ ФЕНИКСА

БЕЗРУКИЙ

​

Гена Скрипицын давно следил за шишкой, растущей в основании указательного пальца правой руки, и не очень удивился, когда врач сказал, что руку придётся отрезать, - ну, не всю, только кисть, успокоил он Гену.

            Когда Гена шёл из больницы домой, он ни о чём особенно не думал, а только наблюдал окружающий мир - выпуклый и яркий, как будто Гена принял грамм сто пятьдесят - двести водки.

            Теперь, дома, из головы у него не выходит Ницше, который заразился сифилисом после первого и единственного визита к проститутке. Вот так же и мой волейбол, думает Скрипицын, - играл третий или четвёртый раз в жизни, и пожалуйста, как-то не так отбил мяч... то есть руку отбил об мяч. Да ещё ладно бы мяч был тяжёлый - футбольный, например...

            Мир вокруг Гены перестал быть выпуклым и ярким, став серым и даже не плоским, а расплывчатым, ускользающим. Выпуклой остаётся только шишка на руке.

            - Может, действительно водки выпить? - спрашивает себя Гена, но и водки ему сейчас не особенно хочется: напьёшься ещё, когда руку оттяпают и ничего другого делать не останется...

            А что сейчас остаётся? Главное, рука-то и не болит совсем, шишка почти не чувствуется, хотя размером уже чуть не с четверть детского кулака. Так что пока чем угодно можно заниматься, всё равно что здоровому... от онанизма до мордобоя. Но ничего не хочется.

            Поэтому так и сидит Скрипицын в своей комнате у окна, не смотрит включённый телевизор и поминутно рассматривает свою шишку, сам не знает зачем. И всё-таки он не может не чувствовать, как постепенно откуда-то - возможно, из-за окна - в комнату вползает туман, который совсем скоро полностью скроет его вместе с комнатой. И смутно осознаёт он, что пора уже думать о том времени, когда туман начнёт рассеиваться.

​

07/10.09.16